Запасные дырявые сапоги. Бушлаты. За окном июнь, а у нас бушлаты. Что-то еще. И, как венец, гребешок с платочком. Представляете, восемь лысых парней, и у каждого в кителе по гребешку.
«Радиация там, что ли, повышенная? - шутили мы. - Волосы быстро растут?». На самом деле, так положено по уставу.
Повез нас один прапорщик. Мировой мужик! В Москве зашли в метро, остановились. «Что, - говорит, - смотрите? Давайте деньги». Решил он, значит, сэкономить, забрать командировочные себе. «У нас нет». - «У меня, - говорит, - тоже нет». Ну и стоим. Пять минут, десять. Молодые москвички смотрят на нас с интересом и улыбаются. А мы стоим. «А, черт с вами!» - разозлился прапор и пошел в кассу. Смеялись от души. Доехали до вокзала - и на поезд.
Муром встретил нас вечерними сумерками. Понтонно-мостовой полк искали часа два, потому как никто нас, конечно, не встретил. Прапорщик уехал, а мы остались.
Утром нас, как десант, высадили в поле, в котором муромские солдаты уже разбили лагерь. Палатки, полевая кухня, паром, автопарк с инженерной техникой, кунги для офицеров (прицеп, внутри которого спальные места, стол, умывальник, печка, - авт.), волейбольная и футбольная площадки, лодки, понтоны. Настоящий военный объект! Нам предстояло жить здесь два месяца. В 20 метрах - Ока, на берегу - небольшой лесочек, и дальше поле, бескрайнее и приятное. После забора-то с колючей проволокой.
А на противоположном берегу был пляж! С утра до вечера мы наблюдали за отдыхающими муромцами, которые, как назло, визжали и бесились, сигали в воду с разбега, загорали, короче, радовались жизни. Солдатам же купаться запретили. Как утят, раз в три-четыре дня, загоняли нас на понтон и поливали водой из шланга, чтобы не перегрелись. Кто-то стоял прямо в одежде. Жара летом 2010-го была неимоверной.
В первый же день нам дали БСЛ-ки (большая саперная лопата). Этим предметом солдат должен владеть в совершенстве. Каждый божий день мы что-нибудь рыли. Окопы, блиндажи, ямы под будущий туалет или мусорку, никому не нужные канавы и траншеи... Лопата всегда выручит скучающего бойца.
Затем нам показали машину, ради которой мы, собственно, и приехали. ПТС-2 (плавающий транспортер) поначалу не вызвал у нас никаких эмоций. Ну здоровый, ну на гусеницах, ну 750 лошадиных сил... Предназначен для перевозки грузов и людей. Закатываешь на платформу кузова грузовик и погнал на тот берег. Но когда старший сержант (наш муромский командир, контрактник) его завел и прокатил нас по полюшку русскому, мы загордились — как самой машиной, так и сами собой. Этакая мощь! Представьте себе рев 12-цилиндрового мотора — и мы в кузове, восемь лысых парней с гребешками в карманах. Как это было хорошо! А потом наш командир свернул к реке и, чуть сбавив скорость, вошел в воду. Машина бороздила речные волны, как катер, задние винты оставляли на воде белые швы. Во мне проснулся тогда мальчишеский интерес, точно в детстве к новой машинке. Но в последующие дни мы начали изучать двигатель, из чего состоит транспортер, и интерес как-то сразу поугас. Автомобильная лексика неизбежно наводит на меня тоску...
Армейские будни стремительно бежали вперед. А мы бежали вместе с ними.
Прямо с шести утра пробежечка километра три, потом умывальник, завтрак (кормили, кстати, отлично), просиживание в автопарке, обед, спортивно-массовые мероприятия, какая-нибудь работа (здравствуй, лопата!), ужин, вечерняя поверка, сон. И так два месяца. Жаль, конечно, что наш старший сержант сливал налево солярку и практическое вождение транспортера было сведено до минимума. Но мы все равно были довольны. Игра в футбол и волейбол на выходных мысленно возвращала нас домой.
...А однажды мы стригли друг друга, и сломался генератор, от которого питались машинки для стрижки. И некоторые бойцы ходили как панки, пока поломку не устранили.
...А однажды у нашего старшего сержанта украли телефон, и мы не спали всю ночь в поисках этого самого телефона. Ночка была славная! В итоге мобильник сержанту подкинули.
...А однажды у нас утонула инженерно-разведывательная машина (ИРМ) — самая дорогая машина муромского полка, напичканная электроникой. Вместе с водолазами и тягачом мы вытягивали ее из пучины, то есть отбрасывали на берегу песок (здравствуй, лопата!), в который машина уперлась по самую антенну.
Действительно, есть что вспомнить.
Павел Клоков, "Эхо недели".
Комментариев нет:
Отправить комментарий