«Алло, Наташенька, это я!»

Армейские записки
Полное ощущение армейской службы пришло ко мне с первыми нарядами. Самым первым был патруль по военному городку. Хороший наряд, но только в теплое время года. Зимой без несанкционированного попадания в отапливаемые помещения (баня, столовая, казарма, КПП, и т. д.) можно так замерзнуть, что к утру доклад дежурному по части («товарищ гвардии майор, за время моего патрулирования происшествий не случилось») будет отлетать от стучащих зубов в прямом смысле.

Нас было двое. Я и 20-летний дембель. Дело наше простое: ходи себе по части, пожевывай семечки, да каждый час докладывай в штаб, что, мол, все тихо, врага пока не видно.

У моего товарища, как и положено порядочному «деду», был сотовый телефон. За пару пакетов семечек, купленных мною заранее, я вставил свою симку в его мобильник и позвонил практически по всем номерам, которые у меня были.

«Алло, Наташенька, это я! - моя жена была так рада моему звонку, что расплакалась. - Я в наряде... охраняю часть!!»

Приободренный, я особо не расстроился, когда мы, расхаживая по машинодрому, увязли в грязи по щиколотку. К пяти утра я с непривычки стал засыпать на ходу, мой опытный товарищ посмеивался надо мной. Но я выдержал. В армии, кстати, нельзя чего-то не выдержать. Если ты туда попал, то все, ты автоматически справишься со всем. Это не школа или институт, из которых можно вылететь. Это армия...

Потом пошли наряды по роте, по столовой, по штабу, по автопарку, и многие другие.

Один раз за службу мне улыбнулась настоящая удача! Я побывал в самом крутом наряде, какие только могут быть. Патруль по гарнизону. Надеваешь парадную форму, вместо сапогов или берец армейские туфли, и идешь (тоже с напарником) в комендатуру. А оттуда в сопровождении начальника патруля выходишь в город и... гуляешь. Якобы следишь за порядком, за поведением военнослужащих, проверяешь у них документы.

Когда я начал собираться в этот наряд, мне завидовал весь взвод. Но получилось так, что по городу мы прошлись только по пути в комендатуру. Потому что начальник патруля, младший сержант (контрактник) из моего батальона, просто не явился (по секрету скажу, из неофициальных, но достоверных источников мне известно, что в тот день он и один прапорщик пили в каптерке водку). И мы просидели в комендатуре целые сутки. Там был телевизор, койки, электрический чайник. Мы делали что хотели. Дежурному коменданту было глубоко плевать, чем мы занимаемся. А ночью он ушел, и мы вообще остались одни. Вот это был наряд! Хочешь, спи, хочешь, смотри телевизор, хочешь, кури. Я вернулся в казарму одуревшим от счастья, вот такой был наряд.

...Вообще в армии ощущение счастья весьма отличается от ощущения «гражданского» счастья. Там радуешься таким простым вещам, о которых здесь и говорить неуместно. Например, пирожок, бутылка воды, пачка сигарет, двадцать минут сна, курилка, теплое помещение, телефон, письмо из дома, и многое другое. Этими мелочами солдата можно сделать счастливым.

...А еще в армии очень много лишних движений. Целые легенды ходят про отношения солдата и прапорщика, когда второй заставляет первого хоронить окурок, брошенный мимо урны, или подметать ломом плац, или красить зеленой краской высохшую траву, или делать из сугроба прямоугольник («кантик»), и т.д. и т.п.

Послали нас однажды в автопарк загружать прицеп. Группка в шесть человек, все молодые (в смысле, не старослужащие). Старший — рядовой Сагиян. Грузили всякое барахло, его в армии навалом. Ящики с инженерным оборудованием (конечно, советским), гвозди, противогазы, палатки, маскировочная сеть, проволока, и многое другое. Умаялись, бедные, но поставленную задачу выполнили.

На следующий день до нас (группка в шесть человек, старший — Сагиян) доводят приказ: «Отправляйтесь (слова курсивом — синонимы матерных выражений — прим. авт.) в автопарк, и, так сказать, разгружайте, так сказать, прицеп. Зачем вы, люди недалекого ума, его загрузили, непонятно. Чтобы к обеду, так сказать, прицеп был пустой! Конец какой-то!»

Мы, приободрившись речью нашего командира, отправились в автопарк. Ну, разгружать — не загружать. Тем более, что в боксе, где стоял прицеп, мы были одни, и рядовой Сагиян принял мудрое решение — ящики не снимать, а «слегка сбрасывать». К обеду управились.

На третий день родина вновь призвала нас к подвигу, пускай не боевому, но трудовому. 

Заместитель комбата по вооружению, используя, в основном, курсивную лексику, доходчиво объяснил нам (группке из шести человек, старший — Сагиян), что если мы к обеду не загрузим прицеп обратно, нас ждут большие проблемы. Вот так-то.

В следующий раз я расскажу, как мы ездили в командировку в древний город Муром, жили там два месяца в открытом поле, а также плавали по Оке на 17-тонной махине с эффектным названием ПТС-2.

Продолжение следует...